Школа целостного анализа. Выпуск 4. "ВСЁ ЗАВИСИТ ОТ ПОЧТАЛЬОНОВ"

ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ ПОЧТАЛЬОНОВ

С.Кургинян

Мы не хотели и не хотим укладывать описанный нами поток событий в одно лишь (пусть и широкое) концептуальное русло. Мы предлагаем читателю войти в этот поток, погрузиться в него, слиться с ним, пропустить его через себя и — САМОМУ УСЛЫШАТЬ МУЗЫКУ. Ту МУЗЫКУ, которую Блок назвал когда-то "музыкой революции". Давно это было. Так давно, что иногда кажется — между нами и этой ДАВНОСТЬЮ пролегает почти такая же пропасть, как между нами и эпохой зарождения первых древних цивилизаций. Да, это было очень давно и совсем недавно. Будто бы вчера. И погружаясь в поток событий, нельзя избежать этой ВОРОЖБЫ ВРЕМЕНИ, этих ПРИЧУД и СТРАННОСТЕЙ, свойственных любой музыкальности.

Откуда эти строки: "Это было недавно, это было давно"? Старая песня о военной эпохе. Солдат вспоминает, как он был у себя дома, в кинотеатре, в небольшом и страшно далеком от таинственной Вены российском провинциальном городке. И в этом городке во время киносеанса он впитывает "Сказки Венского леса". А потом — война... Страшно далекая Вена становится доступной и близкой. А близкий и родной дом — недостижимым и бесконечно далеким. И снова эти "Сказки"... С их МУЗЫКОЙ. Помните?

"Сказки Венского леса" я увидел в кино.

Это было недавно, это было давно".

То же и у нас сейчас. Далекое приближено. Близкое отдалено. И все мы кружимся в этом вальсе. И вдруг ощущаем, что это и не вальс вовсе. А... то ли водоворот... то ли смерч... то ли... то ли детский музыкальный волчок... то ли все это вместе... И не похож ли смерч истории на этот детский волчок? И не танцуют ли вместе с нами и рядом с нами — тот далекий и близкий дом, та война, те причуды одержимого своей закрытой обнаженностью ВРЕМЕНИ.

И Венский лес с его сказками — и тем предчувствием выстрела на Балканах, которыми эти сказки пронизаны — не есть ли этот лес одновременно еще и тот "сумрачный лес" Данте, в котором очутился герой, пройдя "до половины" свою "земную жизнь"?

И вот мы снова где-то вблизи 1914 года. И снова где-то рядом тот выстрел. И снова вальс предчувствия будоражит наши души неким смутным ощущением дальней близости и близкой дальности "Прощания славянки".

Мы завершили этот текст октябрем 1998 года. Мы осмысливали события ста дней, который потрясли страну (а видимо, и весь мир) еще 15 дней. И мы не переставали следить за тем, чем эти дни были наполнены. Мы надеялись, что худшие из наших аналитических предчувствий окажутся ложными, но этого не произошло.

Еще мрачнее стали тучи на Балканском горизонте, который всегда был горизонтом ВЫСШИХ МИРОВЫХ НЕУРЯДИЦ. Еще причудливее и двусмысленнее стала игра на всех здесь нами обозначенных ПОЛЯХ и ПОЛЯНАХ. На этих коврах, раскинутых посреди сумрачного леса... На этих небрежно кинутых к его опушкам (этим ранам, набрякшим краснотой немыслимого плодоносия рябин) покровах нашего Бытия. Того Бытия, аналитикой которого мы предлагаем заняться не как причудой ума, а как... (нет, право, что уж прятаться от падающих неумолимо желтых листьев призрачной откровенности...) как СУДЬБОЙ и СПАСЕНИЕМ.

И эти желтые листья... Что они такое? Заплаты на прорехах ткани Бытия? Куски бинта и пластыря, наложенные на гной и кровь, набрякшие дождливыми лужами на полях и полянах нашей, чуждой миру, беды? Фрагменты золотой мозаики паркетов мировой политики? Причудливые узоры, вплетенные в дикую роскошь византийских ковров? А может... может, это Ванька Жуков, написав свое письмо, разуверился в том, что кто-то его прочтет, и, порвав письмо, развеял его желтыми клочьями по стылому воздуху?

И перелистывая файлы событийных рядов, не заставляем ли мы эти листья танцевать, раскрывая в ритмах целостного анализа пластику того послания, которое так и не состоялось? И что есть тогда эта наша "Сказка Венского леса"? Не нарушаем ли мы тайну важного умолчания своими скрипками и фаготами?

Нет , не нарушаем. Ибо если письмо было написано, то оно тем самым КАК БЫ СОХРАНЕНО. И сколько бы ни метались по свету его клочья, где-то оно есть как целостность. И СОКРОВЕННОСТЬЮ своей эта ЦЕЛОСТНОСТЬ только подтверждает ПОСЛАНИЕ.

Ванька Жуков писал "на деревню дедушке". Потом он... то ли порвал это письмо, развеяв его желтыми листьями, то ли разослал сразу по всем адресам. По всем городам и весям. Все зависит от почтальонов.

Почтальоны — это мы с вами. А значит, все зависит от нас.

Ибо все это уже было.

БЫЛО НЕДАВНО.

БЫЛО ДАВНО.

А может быть, это было всегда. Но — ВСЕГДА и НИКОГДА — слишком близко они друг к другу СЕГОДНЯ. В этой точке, где НЕДАВНО и ДАВНО странно сходятся.

Есть вопросы, на которые человечество сегодня вообще не знает ответа. Дадим им название — ВНЕО.

И есть вопросы, на которые этот ответ есть. Назовем их ВЕО. И все пространство вопрошаний делится на это ВНЕО и ВЕО. ВНЕО — зона молчания. ВЕО — говорит на многие голоса. И каждый голос — это ответ одного из мировых проектантов. Это ответ в рамках одного из мировых проектов. Есть ВЕО-США, ВЕО-Китай, ВЕО-Европа. Есть и ВЕО-Россия.

ВОТ ТАК ЭТО ПРОИСХОДИТ...

И ВОТ ТАК!

И ВОТ ТАК!!!

Так ведут себя эти голоса в мировой симфонии. Или в мировом бреду. Или... или в этом вальсе, который и не вальс вовсе. В этом полубезумном кружении с его вздохами, шепотами, стонами, криками. С его лающими командами и заискивающими признаниями.

И нет ни одного голоса в этой симфонии, который бы не расщеплялся на подголоски. Ибо есть ВЕО-США-1 и ВЕО-США-2, и есть, наверное, ВЕО-США-1/1 и так далее. И тоже самое с другими голосами, стонами, криками, лающими командами, заговорщическими нашептываниями.

И за каждым ВЕО, каждой модуляцией, любым обертоном — интересы держателей соответствующих проектов. И каждый из держателей имеет свои возможности отстоять свой проект, навязать свои ВЕО.

Ибо от того, какими будут ВЕО, зависит то, какими будут проекты.

А от того, какими будут проекты, зависит то, кто выиграет.

И кто проиграет.

Кто уцелеет.

И кто будет сметен.

Все происходит именно так.

В этой "музыкальной" последовательности.

И, конечно, никто не будет любоваться своеобразием русских ВЕО. А будут сметать эти ВЕО. И те проекты, которые с ними связаны. И то население , которое связано с этими проектами, но не может их защитить. Так устроен этот безумный, безумный мир. ПОКА ОН УСТРОЕН ИМЕННО ТАК. И надо уметь себя защитить. "Себя" — то есть твой народ как носитель твоего творческого проекта твоей истории. То есть твоего ВЕО. А те, кто будет твое ВЕО стирать... Что ж, многие из них заложники этой безумной, безумной, безумной ЗАДАННОСТИ.

И СТИРАТЬ ТВОЕ ОНИ БУДУТ, ЧТОБЫ СПАСАТЬ СВОЕ. Свое ВЕО. Свои проекты. Да, увы, так устроен мир. И здесь все зависит от силы тех, кто стоит за определенными ВЕО и связанными с ними проектами. От этого — а не от богатства тех или иных ВЕО. И даже не от их нужности человечеству. И скорее всего сила тех, кто стоит за другими ВЕО и другими проектами, сегодня больше силы тех, кто стоит за нашим ВЕО и нашим проектом.

Все это так... Но... есть ВНЕО. Есть она — эта зона СМЫСЛОВОГО БЕЗМОЛВИЯ. И на границе между ВЕО и ВНЕО есть Россия. То есть то ЕДИНСТВЕННОЕ, что может проникнуть во ВНЕО. И нарушить это БЕЗМОЛВИЕ. И в своей слабости, как и в своей силе, Россия остается этой ЕДИНСТВЕННОЙ.